Антон Посадский .
Зеленое движение в Гражданской войне в России. Крестьянский фронт между красными и белыми. 1918-1922 гг.
Новейшие исследования по истории России
Серия «Новейшие исследования по истории России» основана в 2016 г.
Оформление художника Е.Ю. Шурлаповой
Работа выполнена при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований (проект № 16-41-93579)
Введение1
Монография подготовлена при поддержке РГНФ, проект № 16–41 -93579. Автор выражает признательность Ф.А. Гущину (Москва) за возможность ознакомиться с рядом мемуарных материалов.
Революция и междоусобная брань всегда очень цветисты, во всех смыслах слова. Яркая лексика, агрессивный жаргон, выразительные названия и самоназвания, настоящее пиршество лозунгов, знамен, речей и транспарантов. Достаточно вспомнить названия частей, например в американской гражданской войне. У южан были «убийцы Линкольна», всевозможные «бульдоги», «молотильщики», «желтые куртки» и проч., у северян – грандиозно-зловещий анаконда-план. Гражданская война в России никак не могла стать исключением, тем более что в стране, только подступавшей ко всеобщему школьному обучению, визуальное восприятие и маркирование значили много. Недаром романтики мировой революции так много ждали от кинематографа. Невероятно выразительный и всем понятный язык найден! Звук еще раз убил агрессивно-революционную мечту: фильмы заговорили на разных языках, диалог сменил неотразимую силу живого плаката.
Уже в революционные месяцы 1917 г. знамена ударных частей и частей смерти дали столь выразительный материал, что по ним успешно защищена интересная кандидатская диссертация 1 . Случалось, что яркое знамя имела часть с самой скромной реальной боевой численностью.
Осень 1917 г. окончательно определила названия главных действующих лиц – красных и белых. Красной гвардии, а вскоре и армии противостояли белые – белогвардейцы. Само наименование «Белая гвардия», считается, принял один из отрядов в московских боях конца октября – начала ноября. Хотя логика развития революции подсказывала ответ и без этого почина. Красный издавна был цветом бунта, революции, баррикады. Белый – цвет порядка, законности, чистоты. Хотя история революций знает и иные сочетания. Во Франции сражались белые и синие, под таким названием вышел один из романов А. Дюма из его революционной серии. Синие полубригады стали символом победоносной молодой революционной французской армии.
В картину разворачивавшейся Гражданской войны в России наряду с «основными» цветами вплетались и иные. Черной гвардией именовали себя анархистские отряды. Тысячи черногвардейцев сражались на южном направлении в 1918 г., весьма настороженно относясь к своим красным сотоварищам.
Вплоть до схваток начала 1930-х появлялось самоназвание повстанцев «черные партизаны». В Оренбуржье известна даже Голубая армия среди многих повстанческих антибольшевистских формирований. «Цветными», едва ли не официально, будут именоваться наиболее сплоченные и боеспособные белые части на Юге – знаменитые корниловцы, алексеевцы, марковцы и дроздовцы. Такое название они получили по цвету погон.
Цветовые маркировки активно использовали и в пропаганде. В листовке штаба воссозданного Северо-Кавказского военного округа весной 1920 г. выделялись «бандиты «желтые» – это сыны обиженных кулаков, эсеров и меньшевиков, батьки, махновцы, маслаки, антоновцы и прочие соратники и прихлебатели буржуазной контрреволюции», бандиты «черные», «белые», «коричневые» 2 .
Однако наиболее известным третьим цветом в Гражданской войне остался зеленый. Зеленые стали весомой силой на некоторых этапах Гражданской войны. В зависимости от склонности конкретных зеленых формирований поддержать ту или иную «официальную» сторону появлялись бело-зеленые или красно-зеленые. Хотя эти обозначения могли фиксировать лишь временную, сиюминутную тактическую линию или же поведение, продиктованное обстоятельствами, а не четкую политическую позицию.
Гражданская война в большой стране неизменно создает неких главных субъектов противостояния и значительное количество промежуточных или периферийных сил. Например, Гражданская война в США втянула в свою орбиту индейское население, появились индейские формирования как на стороне северян, так и на стороне южан; были штаты, державшие нейтралитет. Много красок обозначилось и в гражданских войнах, например, в многонациональной Испании в XIX и XX вв. В Гражданской войне в России основные субъекты противостояния кристаллизовались довольно быстро. Однако внутри белого и красного лагерей нередки были весьма серьезные противоречия, даже не столько политического характера, сколько на уровне политических эмоций. Красные партизаны не терпели комиссаров, белые казаки не доверяли офицерству и т. п. Кроме того, на национальных окраинах с большим или меньшим успехом структурировались новые государственные образования, стремившиеся в первую очередь обзавестись собственной вооруженной силой. Все это делало общую картину борьбы чрезвычайно пестрой и динамично менявшейся. Наконец, воюют всегда активные меньшинства, они поднимают за собой более широкие массы сограждан. В крестьянской (и обвально заново окрестьянившейся в 1917–1920 гг. за счет земельного передела и стремительной деиндустриализации) России главным действующим лицом в сколько-нибудь продолжительной борьбе оказывался мужик. Поэтому крестьянин в армиях противоборствующих сторон, в повстанцах, в дезертирах – в любых состояниях, созданных масштабной внутренней войной – уже одной своей массовостью являл величину весьма значительную. Зеленые и стали одной из форм крестьянского участия в событиях Гражданской войны.
Зеленые имели очевидных предшественников. Крестьянин всегда страдает от войны, втягивается в нее зачастую по необходимости, – или неся повинность в пользу государства, или же защищая свой очаг. Если решиться на неблизкие аналогии, то можно вспомнить, как из необходимости самозащиты и оформившегося национального чувства выросли военные успехи французов во время Столетней войны в 1360 – 1370-х гг. и в эпоху Жанны д’Арк, успехи и новации в военном искусстве голландских гезов в конце XVI столетия с «передачей» их через шведов русским ополчениям Смутного времени во главе с М. Скопиным-Шуйским. Однако эпоха Нового времени уже слишком далеко развела боевые возможности регулярной армии и любых импровизированных повстанческих формирований. Наверное, наиболее ярко эту ситуацию продемонстрировала эпопея клобменов – «дубинщиков» – в годы гражданских войн в Англии в XVII столетии.
Роялисты-кавалеры сражались с парламентскими армиями. Борьба велась с переменным успехом. Однако любая внутренняя война прежде всего бьет по невоюющим низам. Невоздержанные армии обеих сторон тяжелым бременем легли на крестьянское население. В ответ и поднялись дубинщики. Движение не было повсеместным. Оно локализовалось в нескольких графствах. В отечественной литературе наиболее подробным изложением этой эпопеи остается давнее сочинение профессора С.И. Архангельского.
Активность клобменов является одним из этапов развития крестьянского движения в Англии в годы гражданских войн XVII в. Пик развития этого самооборонческого движения пришелся на весну – осень 1645 г., хотя свидетельства о местных вооруженных формированиях известны почти с начала военных действий, равно как и позднее, за пределами 1645 г.
Показательны взаимоотношения вооружившихся мужиков и главных действующих сил междоусобицы – кавалеров и сторонников парламента. Выделим некоторые сюжеты, интересные для нашей темы.
Клобмены – это главным образом сельские жители, организовавшиеся для противодействия грабежам и принуждения противоборствующих сторон к миру.
Клобмены имели свою территорию – это прежде всего графства Юго-Западной Англии и Уэльс. Данные территории в основном стояли за короля. При этом движение распространялось и за пределы базовой территории, охватывая, на пике развития, более четверти территории Англии. Клобмены как бы «не замечали» Гражданской войны, выражая готовность кормить любые гарнизоны, с тем чтобы те не бесчинствовали, выражая в петициях благоговение перед королевской властью и уважение к парламенту. При этом бесчинства войск вызывали отпор, и иногда достаточно эффективный. Рядовые клобмены были в основном сельскими жителями, хотя в их руководстве обнаруживаются и дворяне, и священники, и значительное число горожан. В разных графствах были разные настроения и мотивации к участию в клобменском движении. Это объясняется различием социально-экономического положения. От войны страдали все, но патриархальный Уэльс и экономически развитые, кормившиеся шерстяным промыслом английские графства дают разную картину.
В 1645 г. клобменов было порядка 50 тысяч человек. Эта численность превышала королевские вооруженные силы – около 40 тысяч, и немногим уступала парламентским (60–70 тысяч).
Интересно, что и король, и парламент пытались привлечь клобменов на свою сторону. Прежде всего звучали обещания обуздать грабительские наклонности войск. При этом обе стороны стремились разрушить клобменскую организацию. И кавалер лорд Горинг, и парламентский военачальник Ферфакс равно запрещали клобменские собрания. Видимо, понимание того, что клобмены, в дальнейшем развитии, способны вырасти в некую третью силу, существовало и на стороне короля, и на стороне парламента, и вызывало противодействие. И тем и другим нужен был ресурс, а не союзник со своими собственными интересами.
Считается, что к концу 1645 г. движение клобменов было в основном ликвидировано усилиями парламентских войск под командованием Ферфакса. В то же время многотысячные организации, даже сравнительно слабо структурированные, не могли исчезнуть в одночасье. Действительно, уже весной 1649 г., на новом этапе массового движения, зафиксирован случай прихода внушительного отряда клобменов из графства Сомерсет на помощь левеллерам 3 .
При всей рискованности аналогий через три столетия, отметим сами сюжеты, сходные в гражданских войнах в Англии и России. Во-первых, низовое массовое движение склонно к известной самостоятельности, хотя вполне готово прислушаться к обеим «главным» сторонам борьбы. Во-вторых, оно территориально локализовано, хотя имеет тенденцию к расширению на соседние территории. В-третьих, в мотивах превалируют местные интересы, прежде всего задачи самозащиты от разорения и бесчинств. В-четвертых, именно реальная или потенциальная самостоятельность повстанческого движения вызывает беспокойство главных действующих сил гражданской войны и стремление ликвидировать его или встроить в свои вооруженные структуры.
Наконец, русская Гражданская война разворачивалась тогда, когда догорала большая междоусобица с активным крестьянским участием на другом континенте – в Мексике. Сравнительное изучение гражданской войны в американской стране и в России имеет очевидные научные перспективы. В самом деле, деятельность крестьянских армий Сапаты и Вильи дает богатый и живописный материал к изучению восставшего крестьянства. Однако для нас важнее то, что данная аналогия была видна уже современникам. Известный публицист В. Ветлугин в 1919 г. писал про «мексиканскую Украину» в белой прессе, образ Мексики возникает и в его книге очерков «Авантюристы Гражданской войны», вышедшей в 1921 г. Степные удальцы, которые беспощадно грабили железные дороги на Юге, вполне закономерно вызывали подобные ассоциации. Правда, в «зеленых» местностях «Мексики» бывало сравнительно мало, это более принадлежность степной атаманщины.
Для обозначения повстанчества и антибольшевистской повстанческой борьбы в РСФСР уже с 1919 г. появился термин «политический бандитизм», прочно и надолго вошедший в историографию. При этом главным субъектом этого бандитизма являлось кулачество. Данный оценочный стандарт распространялся и на ситуации других гражданских войн, в результате которых к власти приходили коммунисты. Так, изданная в 1951 г. в СССР книга по истории Китая сообщала, что в КНР в 1949 г. еще оставался миллион «гоминьдановских бандитов». Но уже к первой годовщине республики численность «бандитов» сократилась до 200 тысяч 4 . В перестроечные годы этот сюжет вызвал полемику: «повстанцы» или «бандиты»? Склонность к тому или иному обозначению определяла исследовательскую и гражданскую позицию писавшего.
«Большая» гражданская война не вызывала столь пристального внимания у аналитиков русского зарубежья, как начальный добровольческий период. Это ясно видно на примере известных трудов Н.Н. Головина и А.А. Зайцова. Соответственно, и зеленое движение не оказывалось в фокусе внимания. Показательно, что позднесоветская книга о красных партизанах вообще никак не касается зеленого движения, даже красно-зеленого. При этом, например, в белорусских губерниях показано максимально большое количество, вряд ли соответствующее действительности, партизан коммунистической направленности 5 . В недавней фундаментальной попытке представить некоммунистический взгляд на российскую историю 6 специально зеленое движение также не выделено.
Зеленое движение иногда трактуется максимально широко, как всякая вооруженная борьба в рамках Гражданской войны за пределами белых, красных и национальных формирований. Так, А.А. Штырбул пишет о «широком и многочисленном, хотя и разрозненном, всероссийском партизанско-повстанческом движении зеленых». Он обращает внимание на то, что в этом движении значительную роль играли анархисты, а также на то, что для большинства представителей этой среды белые были «более неприемлемы», чем красные. В пример приводится Н. Махно 7 . Р.В. Даниэле предпринял попытку дать сравнительный анализ гражданских войн и их динамики. По его мнению, российское революционное крестьянство, отчужденное политикой продразверстки, «стало во многих частях страны свободной политической силой», выступая против белых и против красных, а наиболее драматично это положение проявилось в «движении «зеленых» Нестора Махно на Украине» 8 . М.А. Дробов рассматривает военные аспекты партизанства и малой войны. Он подробно разбирает красное повстанчество Гражданской войны. Зеленые для него – прежде всего сила антибелогвардейская. «Среди «зеленых» необходимо различать шайки бандитствующих, шкурников, разные типы уголовной шпаны, не имевшие никакого отношения к повстанчеству, и группы крестьянской бедноты и рабочих, рассеянных белыми и интервентами. Именно эти последние элементы… не имея никаких связей ни с Красной армией, ни с партийной организацией, самостоятельно организовывали отряды с целью нанесения вреда белым при каждом удобном случае» 9 . М. Френкин пишет об операциях зеленых в Сызранском и других уездах Симбирской губернии, в ряде уездов Нижегородской и Смоленской, в Казанской и Рязанской губерниях, скоплениях зеленых в Белоруссии с ее обширными лесными и болотистыми пространствами 10 . При этом название «зеленые» для, например, казанских или симбирских краев нехарактерно. Расширенное понимание зеленого движения присуще и исторической публицистике 11 .
Большую роль в изучении крестьянского участия в Гражданской войне сыграла Т.В. Осипова. Она одной из первых подняла тему субъектности крестьянства в междоусобной войне 12 . В последующих работах этого автора 13 развернута картина крестьянского участия в революционных и военных событиях 1917–1920 гг. Т.В. Осипова акцентировала внимание на том, что в западной литературе не замечено протестное движение великорусского крестьянства, а оно было, и было массовым.
Известный очерк крестьянских восстаний М. Френкина касается, естественно, и темы зеленых. Он вполне правильно оценивает зеленое движение как появляющуюся в 1919 г. специфическую форму крестьянской борьбы, то есть как некую новацию в крестьянской схватке с властью. С этим движением он связывает активную деятельность крестьян по уничтожению советских хозяйств во время рейда Мамонтова 14 . М. Френкин прав с точки зрения общей логики крестьянской борьбы. В то же время следует осторожно принимать его оценочные суждения о неизменной многотысячное™ зеленых. Иногда в этом вопросе сознательные искажения порождали целую традицию некорректного восприятия. Так, Е.Г. Ренев показал, что опубликованные в Зарубежье воспоминания полковника Федичкина об Ижевско-Боткинском восстании подверглись в редакции издания серьезной правке с намеренным искажением содержания. В результате вместо крестьянских отрядов по сто человек, которые поддержали в Вятской губернии рабочее восстание, в публикации появились десятитысячные отряды 15 . М. Бернштам же в своем труде исходил из опубликованной версии и подсчитывал активных бойцов на стороне восставших, доходя до четверти миллиона человек 16 . С другой стороны, небольшой активный отряд мог успешно действовать при тотальной поддержке и солидарности местного населения, иногда достаточно внушительной округи. Поэтому при подсчетах повстанческих, слабовооруженных и слабоорганизованных (в военном смысле слова) сил может оказаться уместным оценивать не только число сражающихся, но и общую численность населения, вовлеченного в восстание или иное протестное движение.
В 2002 г. были защищены две диссертации по военнополитической активности крестьянства в Гражданской войне, специально затрагивавшие проблематику зеленого движения. Это работы В.Л. Телицына и П.А. Аптекаря 17 . Каждая из них содержит отдельный сюжет, посвященный «зеленовщине» 1919 г. 18 Авторы эти сюжеты опубликовали 19 . П. Аптекарь дает общий очерк зеленых восстаний, В. Телицын активно использовал тверской материал.
Зеленое движение в последние два с половиной десятилетия активно изучается в регионах. Некоторые сюжеты хорошо разработаны с использованием местных фондов советских учреждений, архивно-следственных дел. С. Хламов исследует историю наиболее организованных владимирских зеленых, действовавших в Юрьевском (Юрьев-Польском) уезде. С.В. Завьялова изучает костромскую зеленовщину в Варнавинском и Ветлужском уездах, в том числе Уренском крае, как составную часть повстанчества в этих краях, начавшегося летом 1918 г. 20 А.Ю. Данилов предлагает подробную картину выступлений ярославских зеленых, прежде всего в Даниловском и Любимском, а также Пошехонском уездах 21 . В Ярославской области активно и успешно изучается деятельность правоохранительной и карательной системы, в том числе в раннесоветский период 22 . Ведомственная историография ставит важные вопросы, например о мотивах жестокости при подавлении зеленого движения. М. Лапшина детально прояснила ряд сюжетов костромской зеленовщины 23 . По тверским выступлениям как 1918, так и 1919 гг. в последние годы продуктивно работает К.И. Соколов 24 . Крупнейшее зеленое восстание в Спас-Есеновичах вызвало подробный реконструктивный разбор вышневолоцкого краеведа Е.И. Ступкина 25 . Рязанские авторы сформировали достаточно подробную картину так называемый огольцовщины – борьбы активной повстанческой группы в Рижском уезде. Во главе ее были последовательно разные люди, наиболее известной фигурой из них является Огольцов, собственно и поднявший довольно массовое зеленое движение в нескольких волостях, а наиболее интересной – С. Никушин. По этой теме активно работает Г.К. Гольцева 26 . С.В. Яров предложил типологизацию восстаний 1918–1919 гг. на материалах Северо-Запада России 27 . По Псковщине в 1919 г. активно работает молодой исследователь М.В. Васильев 28 . Прихоперскую зеленовщину изучает балашовский исследователь А.О. Булгаков, проводящий, в частности, полевые поисковые исследования 29 , объемное исследование по этому региону выпустил автор настоящей книги 30 . Северный материал в значительном числе трудов отработали В.А. Саблин, Т.И. Трошина, М.В. Таскаев и другие исследователи 31 . Калужский краевед К.М. Афанасьев выстроил документальную летопись губернской жизни за годы военного коммунизма, коснувшись, естественно, тематики дезертирства и сопутствующих ей 32 . Значительный массив материалов по повстанческому, в том числе зеленому, движению в годы Гражданской войны опубликован в серии сборников под нашей редакцией 33 .
В то же время некоторые сюжеты остаются в тени из-за отсутствия профессиональных исследовательских «рук».
Так, мало исследована жигаловщина – крупное движение, поднятое в 1918 г. в Пореченском (по-советски Демидовском) уезде Смоленской губернии, имевшее длительную историю. У истоков повстанческого движения стояли три брата Жигаловых (Жегаловых). Остается в тени активное зеленое движение в Новгородской губернии.
Наиболее известно зеленое движение как более или менее отрефлексированная позиция «третьей силы» в Черноморской губернии. По этому сюжету есть советские мемуары, много упоминаний в мемуаристике белой стороны. Эпопея, что редкость для повстанческих сюжетов, описана одним из инициаторов дела гвардейским офицером Вороновичем, издавшим книгу документов по теме 34 . В современной историографии следует выделить комплексное исследование, проведенное сочинскими исследователем А.А. Черкасовым 35 , и работу Н.Д. Карпова 36 .
Белорусские атаманы национальной направленности имеют свою долю внимания в белорусской историографии, прежде всего следует назвать имена Н. Стужинской и В. Ляховского.
Изучение зеленого движения никак не назвать в числе приоритетных тем западной историографии русской Гражданской войны. Однако есть интересная работа, напрямую посвященная данному сюжету. Это статья Э. Ландиса 37 , автора англоязычной монографии «Бандиты и партизаны», посвященной Тамбовскому восстанию 1920–1921 гг. Ландис рассуждает, используя понятие «коллективной идентичности», и верно сопрягает зеленое движение с мобилизациями и дезертирством. Он правильно указывает, что зеленая армия – собирательное наименование.
Гражданская война в России, в ходе которой столкнулись силы большевиков и антибольшевицкого фронта, развернулась в 1917-1922/23 годах. Кроме главных противоборствующих сторон существовала «третья сила», которая действовала по-разному на всех этапах боевых действий. Роль «третьей силы» неоднозначная. Исследователи не пришли к единому мнению о роли и значимости «зеленых повстанцев».
Историки разошлись во мнениях о природе «зеленого движения». Историк Р.Гагкуев охарактеризовал появление «третьей силы», как защитный механизм простого народа, который пытался защитить мир хотя бы на небольшой территории. Движущей силой «зеленых» были крестьяне, казаки.
Советская историография рассматривала «зеленых», как бандитов, незаконные формирования, которые действовали по принципу партизанских отрядов. Боролись «зеленые» как с «белыми», так и с «красными», иногда вступая в союзы с каждой силой, если это соответствовало их интересам. «Зеленые» скрывались от мобилизации в Красную Армию.
Мнение о формированиях «третьей силы» высказал «белый» генерал А.Деникин в своем труде «Очерки о русской смуте». Деникин писал, что название «зеленые» эти формирования получили от имени одного из лидеров движения – атамана Зеленого. Кроме того, в работе подчеркнуто отсутствие в среде «зеленых» симпатии и к «красным», и к «белым». Географически генерал локализировал повстанцев в западной части Полтавщины (территория современной Украины).
Считается, что изначально «зелеными» называли крестьян, которые уклонялись от военной службы, позже это наименование стало общим для всех военизированных крестьянских отрядов.
Воспоминания о «зеленых» содержатся в очерках, написанных иностранными интервентами, на основе увиденного на территории России времен Гражданской войны. Х.Уильямсон, британец, воевал в составе Донской Армии, писал, что видел отряд таких бойцов — очевидец описал встречу в «Прощании с Доном»: они были без формы, в обычной крестьянской одежде, на папахах нашит крест зеленого цвета. На автора войско произвело впечатление сильной, сплоченной армии. Отряд «зеленых» отказался вступать в бой на стороне «белых», но на протяжении всех боевых действий главные стороны конфликта пытались привлечь крестьян на свою сторону.
У крестьян был опыт ведения боевых действий: участие в стычках между деревнями, в боях периода Первой мировой войны, где многие запаслись трехлинейками и, даже, пулеметами. Заходить в такие деревни было небезопасно. Историки отмечают, что разрешения пройти через деревню просили регулярные войска у местного старосты – им нередко отказывали. В 1919 году ситуация изменилась, что вынудило крестьян прятаться в лесах и организовывать сплоченные военизированные отряды. Скрывались «зеленые» от мобилизации в Красную Армию – если в 1918 году большевики не вызывали опасений, то в 1919 они стали мощной силой, которой трудно было противостоять немногочисленными силами крестьянских отрядов.
Наиболее яркими предводителями «зеленых» были А.Антонов – эсер, один из лидеров восстания в Тамбовской губернии, П.Токмаков – глава Тамбовского восстания и Н.Махно – анархист, один из наиболее известных личностей освободительного движения в южной части Украины.
В среде «зеленых» были также обычные бандиты и приверженцы идеологии анархизма. С последними «третью силу» ассоциируют чаще всего. Эта идеология развивалась на территории России с конца XIX века. Анархизм развивался в виде нескольких течений: анархо-синдикалисты, анархо-индивидуалисты, чернознаменцы, безначальцы. В период Февральской и Октябрьской революций течение пережило несколько расколов. Наиболее активными были анарх-синдикалисты, от которых отделились анархо-федералисты. В среде анархо-коммунистов тажже произошел раскол – выделилась группа анархо-кооператоров, которые считали, что нет никаких преград для перехода от капитализма к коммунизму и этот процесс должен произойти одномоментно.
После свержения монархии, анархисты призывали народ к построению справедливого общества, основанного на всеобщей свободе. В виду особенности ситуации в стране, анархисты отмечали, что для окончательного свержения старой власти, будут действовать совместно с революционерами-большевиками. На первом этапе Гражданской войны анархисты стремились, в первую очередь, к скорейшей социальной революции. Кроме того, анархисты требовали свободы слова и печати, расправы с представителями старой власти, оказания материальной помощи единомышленникам, которые освободились из тюрем – ставшие «жертвами» жесткого монархического режима, выдачи оружия всем группировкам.
Группировки, действовавшие под лозунгами анархизма, выступали под зелеными, черными, черно-зелеными, зелено-красными флагами. Наиболее известный флаг – повстанцев Нестора Махно: черный флаг с черепом и костями стал общепринятым символом анархизма.
Характерная черта «зеленых» — отсутствие единого центра. На современных территориях России и Украины существовало несколько группировок – у каждой был свой лидер, свои порядки и цели: некоторые тяготели к вышеупомянутому анархизму (выступали против любой власти), некоторые – к идеям большевиков (идеалом считали власть Советов и социалистическое общество), отдельные группировки отстаивали национально-демократические интересы (требовали созыва Учредительного собрания и построения правового государства, действовали на территории Краснодарского края). Не поддерживали они и иностранных интервентов, действовавших на территории России в годы Гражданской войны.
Одно из наиболее известных восстаний «зеленых» — Тамбовский мятеж или «антоновщина». В результате масштабных военных действий, победу одержали большевики, впервые в истории применив химическое оружие против восставших.
Движение «зеленых» было полностью подавлено к концу Гражданской войны.
"Зеленое" движение в современной России не стало серьезной политической силой. В нашей стране нет влиятельной партии защитников природы, "зеленые" не представлены в Госдуме, экологические неправительственные организации (экоНПО) в российских регионах подвергаются жесткому экономическому и административному давлению со стороны властей и не пользуются достаточным влиянием в обществе. Однако, несмотря на не слишком благоприятные условия, по мере развития гражданского общества в РФ постепенно формируется и его "зеленая" составляющая. Это и независимые общественные экологические организации, политические партии, и движения в защиту окружающей среды, и общества защиты прав животных и т. д.
Совсем иной оказалась судьба движения экологистов на Западе, где "зеленые" образуют фракции в парламентах ряда стран и в Европарламенте. "Зеленые" представляют собой общественно-политическое движение, важнейшая цель которого - сохранение окружающей природной среды. Первоначально оно возникло в Западной Европе в конце 1960-х - начале 1970-х годов как часть новых социальных движений; его истоки восходят к леворадикальному молодежному протесту конца 1960-х и гражданским инициативам в защиту окружающей среды. "Зеленые" отвергают современную индустриально-технократическую цивилизацию как противоречащую коренным интересам человека и природы. Само движение "зеленых" изначально было альтернативным, то есть декларировало разрыв с индустриальным обществом, которому противопоставлялся проект альтернативного и экологического общественного строя. Социальную базу "зеленых" составляют молодежь, гуманитарная интеллигенция, служащие, "новые средние слои". "Зеленые", изначально представлявшие собой массовое общественное движение, в 1980-е годы приняли активное участие в парламентской деятельности. Более двух десятилетий "зеленые" участвуют не только в местных и парламентских выборах в отдельных странах, но и в выборах в Европейский парламент. В 1989 году представители европейских экологических партий образовали в Европарламенте совместную фракцию. Ныне в "зеленом" движении присутствуют как "фундаменталисты", продолжающие настаивать на радикальной перестройке индустриального общества, так и "реалисты", призывающие лишь к его коррекции в соответствии с требованиями экологии. Как показывает опыт последних лет, участие в парламентской, тем более правительственной деятельности обычно ведет к падению радикализма "зеленых" партий (характерный пример - участие немецких "зеленых" в "красно-зеленой" коалиции 1998 - 2005 годов). Тогда как радикальная часть "зеленых" принимает также активное участие в движении антиглобалистов.
В нашей стране "зеленое" движение зародилось еще в 1924 году, когда многие в Европе о защите природы и не помышляли. Именно тогда (в годы общественного энтузиазма строителей "нового мира") и было создано Всероссийское общество охраны природы - одна из старейших и массовых общественных экологических организаций России, действующая и поныне. Общество активно занималось экологическим образованием и воспитанием населения, пропагандой экологических знаний, научно-технической и практической природоохранной деятельностью, общественным контролем над соблюдением природоохранного законодательства, организацией клубного движения по естественнонаучным направлениям (цветоводство, аквариумистика, голубеводство и т. д.). С 1960 года общество является членом Международного союза охраны природы.
Окружающая среда нуждалась в защите не только в западных странах. Сходные, а в чем-то и более острые, экологические проблемы возникали и в нашей стране по мере развития отечественной индустрии. Однако в условиях отсутствия гласности многие проблемы были скрыты от общественности или замалчивались. Огромный ущерб природе нанес, например, построенный в середине 1960-х годов Байкальский целлюлозно-бумажный комбинат. Эта проблема на долгие годы стала предметом широкой общественной дискуссии. Однако, несмотря на прошедшие в стране радикальные изменения, решить вопрос удалось только в настоящее время, путем создания замкнутого цикла водоснабжения предприятия.
В то время как на Западе "зеленое" движение формировалось как политическое и идеологическое течение, в СССР, естественно, не могло возникнуть никаких оппозиционных движений, тем более легальной экологической политической партии. Однако защитники природы в нашей стране имели возможность действовать в рамках таких влиятельных общественных организаций, как Всероссийское общество охраны природы и молодежные дружины охраны природы.
Российское "зеленое" движение активно развивалось в рамках всесоюзных студенческих дружин охраны природы (ДОП). Движение ДОП имеет весьма долгую историю. Первая такая дружина возникла в 1960 году на биологическом факультете МГУ, а к 1972 году их насчитывалось уже около 40. Временем расцвета движения ДОП стали 1970-е годы. В 1977-м был создан Координационный совет студенческого движения за охрану природы под председательством С. Забелина - командира ДОП МГУ Девизом движения ДОП служила фраза первого командира ДОП Казанского химико-технологического института С. Мухачева "У природы везде должны быть свои люди!".
С одной стороны, ДОП занимались просветительской деятельностью, с другой - боролись против нарушений законодательства об охране природы, браконьерства и т. д. Официально дружины должны были помогать государственным органам в деле охраны природы. Однако активисты дружинного движения постоянно убеждались, что ущерб окружающей среде наносят не столько браконьеры, сколько министерства и ведомства, которые в погоне за достижением валовых показателей загрязняли природу, отравляли реки, загрязняли почву и хищнически разбазаривали природные ресурсы.
Однако нельзя сказать, что протесты защитников окружающей среды не оказывали воздействия на те или иные планы властей. Так, еще в доперестроечные годы возникло движение за предотвращение переброски вод части северных и сибирских рек в Среднюю Азию, и ему в конце концов удалось остановить осуществление этого опасного проекта. Важно подчеркнуть, что в борьбу против поворота северных рек включились не только экологи, но и широкие слои общественности, в том числе известные писатели, деятели культуры. Например, литераторы-деревенщики (В. Распутин, С. Залыгин, В. Белов др.) видели в проекте такой переброски угрозу не только природе, но и традиционному сельскому укладу жизни. Эта борьба имела продолжение уже в годы перестройки, когда в 1989-м было создано межрегиональное общественное объединение "Общественный комитет спасения Волги".
В конце 1980-х в условиях гласности и перестройки интерес к проблемам экологии в нашей стране стал резко возрастать. Возникали многочисленные экологические клубы и гражданские инициативы; все более частыми становились в различных регионах страны митинги, демонстрации и пикеты защитников окружающей среды. Когда политика перестройки и демократизации позволила гражданам объединяться и создавать независимые общественные организации, в СССР произошел настоящий всплеск экологического движения. Пробуждению интереса к экологической проблематике способствовала и авария на Чернобыльской АЭС (1986), заставившая очень многих задуматься, насколько опасен для человека бесконтрольный научно-технический прогресс.
В то время в "зеленое" движение - поначалу, как тогда говорилось, "неформальное" - вливались не только бывшие активисты ДОП, но и представители гуманитарной и технической интеллигенции, выступавшие против опасных индустриальных проектов и загрязнения окружающей среды. В те годы появились многочисленные самодеятельные экологические организации (в частности, возникло несколько десятков экологических клубов); нередко происходили коллективные выступления (митинги, пикеты) против строительства или за ликвидацию каких-либо опасных для экологии индустриальных объектов. "Эти массовые коллективные действия стали тем бульоном, где знакомились активисты, появлялись лидеры, формировались идеологии разной направленности и соответствующие им группы” .
Благодаря усилиям интеллигенции в период демократизации защита окружающей среды предстала в качестве важнейшей общенациональной задачи. При этом защитникам охраны природы в перестроечные годы удавалось добиваться серьезных успехов. Так, в конце 1980-х годов "зеленым" удалось приостановить строительство второй линии Волго-Донского канала.
В конце 1988 года в результате встречи в Москве представителей различных экологических клубов возникло движение за создание политической партии, которое в 1990-м превратилось в Партию "зеленых". Изначально это движение ориентировалось на идеологические и организационные принципы Партии "зеленых" ФРГ. Основная программная цель "зеленых" ФРГ - экологическая и социальная перестройка индустриального общества. Немецкие "зеленые" выступают за реформирование индустриального общества, против использования атомной энергии; отстаивают принципы пацифизма, феминизма, права сексуальных меньшинств. Одной из ключевых концепций немецких "зеленых" является "базисная демократия". Под ней понимается прямое политическое участие граждан в процессе принятия решений. Базисно-демократическая модель общественного устройства предполагает децентрализацию власти, развитие самоуправления, более широкую автономию низовых структур.
Учредительная конференция Партии "зеленых" состоялась в Москве в марте 1990 года. В ее резолюции утверждалось: "Мы выступаем за радикальное преобразование общества на основе примата экологии, гражданского самоуправления и прямой демократии". В партии существовало несколько идеологических направлений: экосоциалистическое (анархо-коммунистическое), общинно-социалистическое (анархо-синдикалистское), либерально-экологическое. В мае 1991 года произошел раскол Партии "зеленых", вызванный как идеологическими, так и личными противоречиями. Та часть партии, которая признавала рыночные отношения (анархо-синдикалисты и демократы), провозгласила создание Российской партии "зеленых" (РПЗ), в то время как ее более левое крыло, в котором задавали тон анархо-коммунисты, образовало Лигу "зеленых" партий (ЛЗП). Программной основой ЛЗП стал Экосоциалистический манифест леворадикального теоретика В. Дамье.
Своими основными целями РПЗ провозгласила содействие созданию общества, в своем развитии ориентированного на гармонию между человеком и природой, права человека и на воспитание людей в духе человеколюбия. Российские "зеленые" выступили против авторитарных производственных отношений и господства производства над человеком, за общество, "сформированное на основе человеческой свободы, равенства и солидарности в гармонии с природой". Декларация РПЗ призывала к демонополизации, децентрализации, разукрупнению предприятий, осуществлению ряда природоохранных мер, постепенному прекращению использования атомной энергии и переходу к экологически чистым видам энергетики (солнечной, ветровой и др.). РПЗ полагала, что строительство хозяйственных объектов "может осуществляться только после независимой экспертизы и согласия местного населения, выраженного на референдуме".
Позднее РПЗ приняла новый программный документ - "Зеленая политика" (1994), исходивший из того, что предотвращение экологической катастрофы невозможно без проведения ряда не только экологических, но и социально-политических преобразований (установления реальной демократии, местного самоуправления; проведения демонополизации и децентрализации экономики; развития образования, науки и культуры). "Зеленые" считали, что система власти должна базироваться на сильном и полномочном местном и общественном самоуправлении и строиться снизу вверх, а не сверху вниз. Признавалось, что России нужны реформы, демократия и рынок, но реформы должны проводиться с соблюдением жестких экологических и социальных стандартов. Разумеется, в программе содержались и чисто экологические требования (например, предлагался постепенный переход от принципа платы за загрязнение к предотвращению самого загрязнения путем использования предприятиями экологически чистых технологий). Одним из лидеров и идеологов партии стал историк А. Шубин, разработавший социальную стратегию "зеленого" движения в России.
Другой крупной экологической организацией, возникшей в конце 1980-х годов, был Социально-экологический союз (СоЭС). Помимо активистов природоохранных дружин СоЭС вобрал участников общедемократического движения, озабоченных состоянием окружающей среды. СоЭС был самой большой зонтичной экологической организацией на территории СССР: в начале 1991 года в его состав входило более 150 коллективных членов и организаций общей численностью около 15 тысяч человек. Лидером СоЭС стал уже упоминавшийся С. Забелин.
С середины 1990-Х годов наступает определенный спад "зеленого" движения в России. Возможности общественности влиять на власть тогда значительно сократились по сравнению с перестроечными и первыми постперестроечными годами. Часть активистов "зеленого" движения влилась в ряды "Гринпис" - влиятельной международной организации защитников природы.
Еще одной попыткой объединить сторонников защиты природы стала партия "Кедр" (изначально - Конструктивно-экологическое движение России ("Кедр"); ныне - Российская экологическая партия ("Зеленые")). Движение России "Кедр" участвовало во второй половине 1990-х годов в создании левоцентристской политической коалиции "Российское движение за новый социализм", в котором также принимали участие Партия самоуправления трудящихся, созданная известным офтальмологом и политиком Святославом Федоровым, движение "Союз реалистов", Социалистическая партия трудящихся. После принятия нового Закона о партиях только эта организация "зеленых" смогла зарегистрироваться как общероссийская политическая партия, что позволило ей самостоятельно принимать участие в выборах, выдвигать собственный партийный список.
В своей программе российская экологическая партия "Зеленые" заявляет: "Возрождение страны возможно только на основе гармонии в развитии социально-политических, экономических и экологических процессов. Российская экологическая партия "Зеленые" открыта для всех сторонников разумного, экологически ориентированного, устойчивого развития нашей страны. "Зеленые" на начальном этапе деятельности партии видят главной задачей объединение обеспокоенных проблемами окружающей среды граждан и организаций - многочисленных, но недостаточно сплоченных, что сказывается на общей эффективности их деятельности. Российская экологическая партия "Зеленые" уверена, что изменить отношение государства и общества к экологическим проблемам России и человечества в целом можно - прежде всего организованными и волевыми политическими действиями".
На ее эмблеме изображен "кедр - это прекрасное гордое дерево, олицетворяющее могучий жизненный потенциал природы. Это символ нашей решимости непреклонно стоять на страже интересов жизни, содействовать всеми силами и средствами построению гармоничных отношений общества и природы в России и на планете Земля". Среди задач партии: "Политическое содействие установлению справедливого экономического и общественного правопорядка. Развитие экологического мировоззрения граждан путем создания системы всеобщего экологического образования и пропаганды. Политическое содействие созданию и внедрению в производство малоотходных и экологически чистых технологий, бережному и рациональному использованию природно-ресурсного потенциала" . Среди политических успехов этой партии нужно отметить преодоление ею семипроцентного барьера на выборах в Самарскую губернскую думу в марте 2007 года.
Особой формой работы экологистов является защита прав животных. Возникновение в России подобных организаций - дело достаточно новое, тогда как на Западе существуют влиятельные и радикально настроенные международные организации защитников животных - такие, как Фронт освобождения животных, Фронт освобождения Земли и им подобные, выступающие за тактику прямого действия, под которой подразумеваются нападения на институты и учреждения, где проводятся опыты над животными, а также на фермы, и освобождение зверей из клеток. Идеологической основой подобных движений является борьба с так называемым видовым шовинизмом, под которым понимаются неоправданное господство человека над животными и растениями и бесконтрольная и жестокая эксплуатация окружающей среды, от которой в конечном итоге страдает и сам человек. Как бы ни относиться к подобным методам гражданской активности, следует учитывать, что особое возмущение активистов вызывает практика действительно садистских опытов над животными, которые проводятся далеко не только в научно-медицинских целях.
Наибольшую активность в благородном деле борьбы против жестокого обращения с животными в России проявляет Центр защиты прав животных "Вита" - некоммерческая благотворительная организация, расположенная в Москве. Центр был официально зарегистрирован в 2003 году, однако начал свою деятельность еще в 1994-м, действуя в составе Центра этичного отношения к животным и российского отделения ИнтерНИЧ. Президентом центра "Вита" является И. Новожилова.
"Вита" широко известна своими акциями протеста против жестокого обращения с животными, проведением различных митингов и пикетов в защиту прав животных, в поддержку людей, неоправданно преследуемых властями за действия по защите животных. Организация добивается привлечения к судебной ответственности лиц, виновных в жестоком обращении с животными, убийствах животных.
Центр "Вита" - член Всемирного общества защиты животных (WSPA) и региональный представитель Альянса против мехов в России. В декабре 2005 года центр был принят в Международный вегетарианский союз, созданный в 1908 году и объединивший сотни организаций по всему миру. Кроме того, организация тесно сотрудничает с международным сообществом за гуманное образование - ИнтерНИЧ, совместно с которым борется за замену экспериментов на животных гуманными альтернативами.
Основными направлениями деятельности центра являются: защита сельскохозяйственных животных и пропаганда вегетарианства, защита пушных зверей и пропаганда отказа от ношения мехов, а также защита подопытных животных и животных, используемых в индустрии развлечений (цирки, зоопарки, охота и т. д.). Активисты "Виты" придерживаются концепции Прав животных, согласно которой "философия антропоцентризма, доминировавшая в течение веков и наделявшая человека правом рассматривать всех обитателей планеты лишь как сырье, привела к глобальному экологическому кризису. Выжить в этих условиях поможет только полная смена мировоззренческих ориентиров". По мнению российских защитников прав животных, "все наши проблемы - войны, уголовные преступления, терроризм, неравенство - происходят из-за того, что в обществе действует право сильного, а оно не может затрагивать только животных. Жестокость отношений людям приходится испытывать на себе" .
Как отмечает И. Новожилова, "самыми крупными нашими победами можно назвать отмену корриды в Москве и Ярославле, защиту "кетаминовых" ветврачей и отмену опытов на животных в нескольких российских вузах". Действительно, когда выступления против проведения корриды в России поддержали мэр Москвы Ю. Лужков и Русская православная церковь, это стало большим успехом защитников прав животных.
"Каждый раз, когда я вспоминаю о нашей противокорридной кампании, заново переживаю тот подъем и боевой дух, витавший среди наших активистов. Сейчас, по прошествии времени, могу сказать: это были титанический труд, колоссальные затраты сил и времени, но результат того стоил! Индустрия, которая могла пустить корни в России, была задавлена в зародыше. Эта победа, показавшая зрелость российского движения за права животных, имела и другое значение: весть о запрете московской корриды, разлетевшаяся по всем телеканалам мира, обозначила отмирание и неминуемый крах жестокой средневековой традиции, чудом сохранившейся до наших дней!" Необходимо добавить, что участники объединений защитников животных (стремящиеся к нравственному совершенствованию, развитию экологического сознания и здоровому образу жизни в гармонии с природой) также признают право животных на жизнь и потому нередко являются вегетарианцами. Подобные идеи приверженности вегетарианству проповедуют и многие активисты центра "Вита".
Проблема защиты животных тесно связана с охраной их естественной среды обитания, лесов, морей, рек. Для защиты естественных природных богатств необходимо современное природоохранное законодательство, не допускающее варварскую, бесконтрольную вырубку лесов, загрязнение рек и озер. В современной же России ползучий процесс приватизации лесов создает серьезную угрозу сохранению флоры и фауны. Как справедливо писал известный защитник животных, выдающийся зоолог, путешественник и борец за охрану природы Бернгард Гржимек, "единственная возможность спасти животный мир от полного истребления состоит в том, чтобы заблаговременно выделить обширные заповедные территории - национальные парки, где животные смогут себя чувствовать в полной безопасности" .
В современном "ЗЕЛЕНОМ" движении России можно выделить три направления.
Первое - это организации, клубы, объединения, сознательно дистанцирующиеся от участия в политическом процессе и отстаивающие лишь конкретные экологические проблемы, которые их волнуют.
Второе направление (например, российская экологическая партия "Зеленые") в целом рассчитывает на конструктивное сотрудничество с властью, ведя борьбу с конкретными проявлениями произвола чиновников на местах и участвуя под экологическими лозунгами в избирательных кампаниях. Следует отметить, что Российская партия жизни (РПЖ), созданная председателем Совета Федерации С. Мироновым, несколько лет выступала с развернутой программой экологической направленности. В частности, наиболее известной общественности акцией стало выступление РПЖ в защиту выхухоля и его среды обитания. Что, как известно, вызвало в свое время немало ироничных комментариев в прессе. Ныне на базе этой партии и ряда других социально ориентированных организаций (умеренного крыла партии "Родина" и Партии пенсионеров) создана левоцентристская партия "Справедливая Россия", преодолевшая на последних парламентских выборах семипроцентный барьер. Впрочем, судя по действиям и декларациям новой партии, идеология социального популизма становится для нее определяющей, а интерес к экологическим проблемам, к сожалению, отошел на второй план.
Третье направление пытается позиционировать себя как экологическую оппозицию режиму в целом. К ним относятся как либерально настроенные "зеленые", создавшие движение "Зеленая Россия" и присоединившиеся к партии "Яблоко", так и левые радикалы экологической направленности.
Разногласия между оппозиционными "зелеными" можно проследить на примере конфликтов и противоречий в организации "Зеленая Россия". После поражения на парламентских выборах 2003 года партии "Яблоко", с которой взаимодействовали многие экологисты из НПО, перед независимыми "зелеными" встала задача создания собственной партии. В результате процесса партийного строительства в июне 2005 года возникла партия "Союз "зеленых" России - "Зеленая" Россия". Однако ужесточение избирательного законодательства и условий регистрации политических партий поставило руководство новой партии перед серьезным выбором. Лидер партии А. Яблоков выступил за тесное сотрудничество с партией "Яблоко". Был поставлен вопрос о возможном объединении партии с "Яблоком" и создании там фракции "зеленых". Однако курс на отказ от самостоятельного участия в политической борьбе вызвал недовольство значительной части руководства ""Зеленой" России" и ее региональных отделений. А. Яблоков был обвинен оппонентами в авторитарных методах управления. В ответ его сторонники объявили о роспуске партии, но оппозиция с этим не согласилась. "С непризнанием решений о роспуске партии раскол приобрел свое организационное оформление. Сформировались две группы - те, кто ушел в партию "Яблоко" и участвовал в создании ее "зеленой" фракции, и те, кто отказался признать решения ФПС о ликвидации партии и считал, что партия продолжает существовать. Обе части продолжили свой путь" Б. Скляренко. Зеленое партстроительство в России: между демократизмом и авторитаризмом. - http://www.praxiscenter.ru/tribuna
Содержание статьи
ЗЕЛЕНОЕ ДВИЖЕНИЕ (ЗЕЛЕНЫЕ) – общее название групп, течений, неправительственных и политических организаций, занимающихся борьбой с разрушением окружающей среды и добивающихся большей гармонии во взаимоотношениях между человеком и природой. Зеленый цвет, который используется участниками движения в качестве общей эмблемы, служит символом природы, надежды и обновления.
Исследователи, изучающие Зеленое движение, выделяют в нем, по крайней мере, три различных направления: традиционная (неполитическая) защита природы («консерващионизм»); прагматическая защита окружающей среды («энвайронментализм »); политическая и социальная экология. При этом, «энвайронменталисты», по общему правилу, не ставят под сомнения рамки действия, предоставляемые существующими общественными институтами, а сторонники политической и социальной экологии стремятся (в различных формах и различными методами) к изменению сложившихся отношений и моделей. Зеленое, или экологическое движение в его современном виде сложилось в 1970-х.
Импульсы и истоки.
Реальной основой для появления Зеленых стал нараставший в условиях развитого индустриального общества кризис во взаимоотношениях между человеческим обществом и окружающей его природной средой. Стремительный рост производства, особенно усилившийся в 1950–1960-х диктовался, в первую очередь, интересами «экономики ради экономики» (извлечения прибыли) или же политическими соображениями (увеличением могущества государств). В основе всеобщей гонки лежали «производство ради производства» и «потребление ради потребления». «...Предприятие, независимо от его формы собственности, всегда будет стремиться увеличить свои прибыли, не обращая внимание на внешние издержки (инфраструктуру, услуги, ущерб, разрушение и ремонт), которые оно само не должно нести, – объяснял французский теоретик зеленых Андре Горц. – Разрыв между решениями о производстве, потреблении и общественных расходах порождает на всех уровнях тенденцию к максимальному увеличению: производится максимальное количество индивидуальных потребностей, которые удовлетворяются с помощью максимального количества товаров...».
Результатом этого курса стали опасное для жизни и здоровья людей загрязнение воды, воздуха и почвы промышленными и бытовыми отходами, истребление многих естественных ресурсов, возникновение ряда эффектов, угрожающих поддержанию экологического равновесия («парниковый эффект», изменение глобального климата, сокращение озонового слоя, катастрофическая эрозия почв и др.), разрушение природного и биологического разнообразия как основы жизни на планете. «Экологический кризис, с которым мы сегодня сталкиваемся, – писал американский экологист Мюррей Букчин, – в конечном счете, ставит под вопрос способность Земли к поддержанию развитых форм жизни. Современное общество буквально уничтожает всю работу, проделанную органической эволюцией».
Последствия экологических проблем вызывали все большее недовольство среди самых широких слоев населения, в особенности тех, кто не имел возможности компенсировать их за счет своих высоких доходов. Уже в 1960-х отдельные исследователи и публицисты в различных странах мира стали обращать внимание на ненормальность сложившегося положения вещей. В США, Западной Европе, Японии и других развитых индустриальных обществах в конце десятилетия появились первые инициативы и объединения граждан, недовольных разрушением среды их обитания (сооружение вредных для здоровья предприятий, электростанций, транспортных объектов и т.д.). Столкнувшись с нежеланием фирм, корпораций и государственной бюрократией учесть их требования, участники инициатив постепенно приходили к мысли о необходимости оказать давление на процесс принятия решений в обществе.
Широкое внимание к экологическим проблемам вызвали кампании в рамках «Европейского года охраны природы» (1970), конференция ООН по проблемам окружающей среды в Стокгольме (1972), а также доклады ученых, составленные по заказу «Римского клуба » – международной группы политиков, представителей науки и предпринимателей. Первый из них – работа исследователей Массачусетского технологического института Джея Форрестера, Донеллы и Денниса Медоуз и др. Пределы роста (1971–1972) – доказывал: если существующие тенденции индустриализации, загрязнения среды обитания, производства продуктов питания и истощения ресурсов, а также роста численности населения мира останутся неизменными, то в течении ближайших ста лет в ограниченной по размерам планетарной системе Земли будут достигнуты пределы роста. Ученые утверждали, что эти тенденции можно изменить и создать условия экологической и экономической стабильности. При этом состояние глобального равновесия, по их мнению, должно было обеспечивать каждому человеку возможность удовлетворить основные материальные потребности и реализовать свой творческий потенциал. Исследователи предлагали серию рекомендаций, которые должны были привести к достижению такого желаемого состояния. Первое место среди них занимал так называемый «нулевой рост», то есть стратегия отказа от безудержного количественного роста производства и потребления. Второй доклад (группы М.Месаровича (США) – Э.Пестеля (ФРГ), 1974) исходил из более дифференцированного анализа состояния и предлагал различные рекомендации для отдельных регионов планеты. Благодаря разработкам экологов и прогнозистов, достоянием общественности стали такие идеи, как концепции прекращения количественного экономического роста либо перехода к росту «качественному и социальному» (т.е. в тех сферах, которые связаны с улучшением качества жизни, социальной областью, защитой среды), хозяйственной и политической децентрализации («маленькое – прекрасно»), новых, экологически чистых технологий.
Глубокая критика существующей системы производства, потребления и образа жизни в целом, с которой выступили приверженцы экологического подхода, привлекли к нему внимание «новых левых» – наследников молодежного протеста 1968. Многие из выводов и даже рекомендаций экологов были близки представителям бунтующего поколения с их отрицательным отношением к государственной бюрократии, концернам и потребительству. Нередко именно «новые левые» стояли у истоков экологических групп и инициатив. Большую известность и значительный авторитет среди зеленых приобрели такие обратившиеся к экологическим вопросам леворадикальные теоретики. Они обосновывали идею «создания широко разветвленной сети мелких и средних предприятий – производственных и ремесленных кооперативов, – контролируемых и поддерживаемых общиной, в которой они размещаются» и приспосабливающих «свое производство и его форму к нуждам, действительно выражаемым населением». (А.Горц).
«Лучше быть активным, чем радиоактивным!».
Непосредственный толчок к оформлению и распространению Зеленого движения дала проблема ядерного оружия и атомной энергетики . Экономический бум в 1960-х сопровождался стремительным наращиванием АЭС; ядерные программы ведущих государств мира были еще больше расширены после нефтяного кризиса на Западе в 1973–1974. Эти темы рассматривались как сфера компетенции государственной военной и энергетической политики, а потому противостояние общественности ядерному развитию непосредственно сталкивало население и альтруистически настроенных энтузиастов с властями и вело к радикализации движения. Популярным стал лозунг: «Лучше быть активным, чем радиоактивным!».
В 1971 в Северной Америке возникла наиболее известная ныне международная энвайронменталистская организация – «Гринпис» («Зеленый мир». Первоначально она занималась проблемами ядерных испытаний США, но постепенно распространила свою деятельность на весь мир и на широкий круг тем, связанных с экологией – вплоть до защиты биологических видов, захоронения отходов и др. Основная тактика «Гринпис» сводится к громким акциям ненасильственного протеста, которые призваны привлечь внимание общественности и власть имущих к тому или иному вопросу. По примеру «Гринпис» в различных странах мира возникли и другие, зачастую более радикальные группы, такие, например, как немецкая организация «Робин Вуд», ставшая известной в 1980-х акциями в защиту лесов, а также течения, прибегавшие к методам экологического саботажа.
Гражданские инициативные группы, занимавшиеся вопросами атомной энергетики и связанным с ней риском (угрозы аварии, опасность хранения, захоронения и переработки отходов) вырвались на ведущее место в экологическом движении. В течении 1970–1980-х годов они организовали во многих странах мощные антиядерные выступления. Наибольший резонанс получили конфликты вокруг сооружения АЭС в Вюле (на стыке территорий ФРГ, Франции и Швейцарии, 1975), Брокдорфе (ФРГ, 1976–1981), завода по переработке ядерных отходов в Ваккерсдорфе (ФРГ, вторая половина 1980-х гг.), атомных станций и фабрик во Франции, Великобритании и т.д. В ходе акций, участие в которых принимали подчас сотни тысяч людей) широко использовались такие формы, как демонстрации, блокады дорог и объектов, захваты стройплощадок; происходили столкновения с полицией.
В ходе противостояния с властями экологическое движение начало выходить за чисто местные рамки и разрабатывать начала собственного мировоззрения. Возникали региональные и даже национальные объединения гражданских инициатив в области защиты окружающей среды. К примеру, в ФРГ федеральный союз подобных групп и объединений возник в 1972; в конце 1970-х он выдвинул программу требований, нацеленную, в самых общих чертах, на создание нового, справедливого и гуманного общества.
Хотя в большинстве крупных конфликтов успех оказывался в итоге не на стороне экологического движения, деятельность антиядерных инициатив привела к активизации групп, занимающихся другими вопросами и темами защиты окружающей среды. Десятки или сотни тысяч людей приняли участие в выступлениях, направленных против крупных транспортных объектов: строительства аэропорта Нарита в Японии (конец 1970-х) расширения аэропорта во Франкфурте-на-Майне (ФРГ, начало 1980-х), сооружения туннеля Сомпор (на границе Франции и Испании, 1990-е) и др. Более того, обращение к ядерной и транспортной проблематике вынудило экологистов заниматься и вопросами военной политики; зеленые группы приняли самое активное участие в антивоенном и антимилитаристском движении (блокаде военной базы США в Гринэм-Коммон, Великобритания, в 1980-х гг., демонстрациях и маршах против размещения ракет средней дальности в ФРГ, Нидерландах и Бельгии в 1982–1983 и т.д.).
Произошло сближение экологического движения со сторонниками «альтернативного образа жизни» – группами и инициативами, которые занимали пустующее жилье и организовывали там жилищные сообщества, и коммуны, самоуправляющимися объединениями, производственными кооперативами, некоммерческими союзами взаимопомощи и др. Этот сектор объединял в 1970–1980-х сотни тысяч людей в развитых индустриальных странах, и в нем преобладали также экологические взгляды на необходимость гармонии с окружающей средой, децентрализации, использования чистых технологий. Со своей стороны, зеленые часто видели в «альтернативистах» путь к новому гармоничному обществу либо модель такого общества. Возникшие линии пересечения дали основание многим исследователям говорить о формировании общего «зеленого альтернативного движения».
Зеленые партии.
Первоначально большинство зеленых было настроено скептически по отношению к властным институтам, рассматривая их как объект для давления и рассчитывая таким путем способствовать принятию ими своих требований. Однако трудности, с которыми сталкивались радикальные выступления, с одной стороны, и далеко идущее разочарование участников движения во всех существующих политических партиях, с другой, навело на мысль о создании собственных политических организаций, защищающих интересы движения. Не веря первоначально в возможность экологических перемен и изменения общества «сверху», с помощью государственного законодательства и правительственной технократии, многие зеленые постепенно все больше надеялись на то, что с помощью своих партий или списков кандидатов можно будет придать движению дополнительную, парламентскую опору, в качестве дополнения к основному, «внепарламентскому действию».
К созданию новых политических группировок примкнули и различные политики как левого, так и правого толка, которые надеялись выдвинуться и добиться успеха с помощью популярных экологических лозунгов. Так в различных странах стали появляться зеленые или «альтернативные» списки кандидатов и зеленые партии. Первая, местная партия такого рода возникла в 1973 в США. До конца 1970-х были созданы партии и списки зеленых и экологистов в ФРГ, Бельгии, Франции, Великобритании, Нидерландах, Италии, в последующие годы – Швеции, Финляндии, Австрии, Швейцарии и других европейских странах, Австралии, Новой Зеландии, Канаде и т.д. Движения, выступившие под флагом экологии, смогли добиться существенных успехов на выборах. Они провели кандидатов в парламенты Италии (1976), Швейцарии (1979), Бельгии (1981), ФРГ и Португалии (1983), Люксембурга и Австралии (1984), Австрии, Испании и Нидерландов (1986), Финляндии и Норвегии (1987), Швеции (1988), Греции и Ирландии (1989), Новой Зеландии (1993), Дании (1994), Франции и Канады (1997), Исландии (1999), Японии и других стран. После падения «берлинской стены» в 1989 и образования многопартийных систем в странах бывшего «Советского блока» зеленые партии появились также в государствах бывшего СССР и Восточной Европы.
Формируется международное объединение политических организаций зеленых. После выборов в Европейский парламент 1979 была учреждена Европейская координация экологических и радикальных партий. В 1983–1984 она была преобразована в Координацию Европейских зеленых. Наконец, в июне 1993 образовалась Европейская федерация зеленых партий, в которую вошли экологисты не только из Западной Европы, но и из бывших стран Восточного блока и СССР, в том числе из государств, не входящих в Европейский Союз (включая Украину, Россию и Грузию).
Национальные партии зеленых имели различную историю и сложные, часто противоречивые отношения с массовым экологическим движением. Их политический спектр колебался от лево-социалистических до консервативных. В целом, в политическом крыле зеленых сформировались следующие основные течения: «фундаменталисты», «экосоциалисты» и сторонники «реальной политики». Первые отстаивали «чистоту» экологических принципов, уверяли, что «природа не знает компромиссов» и, подобно «энвайронменталистам», делали упор, прежде всего, на проблемах окружающей среды, а не социального устройства. «Экосоциалисты», включившие в свои ряды многих бывших участников движения «новых левых», выступали против капитализма и «реального социализма» советского толка, за модель свободного социализма, основанного на децентрализации, прямой демократии, самоуправлении и гармонии между людьми и между человеком и природой. Наконец, «реальные политики» – преимущественно приверженцы окрашенных в зеленый цвет социал-демократических или социал-либеральных идей – добивались постепенных экологических реформ в рамках существующей рыночной экономики и представительной демократии.
Соотношение сил между различными течениями в отдельных партиях колебалось. Первые документы зеленых представляли собой набор требований, выдвинутых экологическими, антивоенными, «альтернативными» и иными гражданскими инициативами, и формулировались более широко и обобщенно. Позднее, включившись в парламентскую политику, зеленые дополнили, уточили и детализировали свои программы. Как правило, они содержали обещания свернуть ядерную энергетику и принять другие меры, направленные на защиту окружающей среды, гарантировать и развивать демократические и гражданские права, а также демократизировать существующие политические институты, расширять систему социальных гарантий, обеспечить преимущественное развитие кооперативного, самоуправляющегося, «альтернативного» сектора экономики и внедрение новых, экологически чистых технологий, проведение политики мира и разоружения. Некоторые, более левые зеленые партии (к примеру, западногерманская, в которой до конца 1980-х преобладало влияние «экосоциалистов» и «фундаменталистов»), осторожно ставили вопрос о распространении «новых форм общественной собственности», отличной от огосударствления в СССР, и о поощрении прямой демократии и самоуправления. Однако участие в парламентских институтах и стремление многих зеленых доказать свою пригодность к управлению государством диктовало свою логику: в 1990-х почти во всех экологических партиях взяли верх сторонники «реальной политики». Если прежде зеленые часто определяли себя как «принципиально новую» силу или даже как «антипартийную партию», то теперь они все больше становились такими же, как все другие.
Это позволило зеленым войти в правительства ряда стран, как правило, в коалиции с социал-демократами и другими левыми организациями, иногда – в составе более широкой коалиции: Франции (1992–1993, 1997–2002), Финляндии (1995–2002), Италии (1996–2001), ФРГ (с 1998), Бельгии (с 1999). Опыт пребывания у власти оказался для зеленых достаточно противоречивым: им удалось закрепиться на политической арене и подчас даже проникнуть в государственный истэблишмент, но это было достигнуто ценой отказа от многих ключевых и основополагающих принципов движения. К примеру, они нигде не смогли добиться отказа от атомной энергетики, не настаивают на том, чтобы прекратить сокращение социальных расходов и приватизацию, стали терпимо относиться к НАТО и Европейскому Союзу (хотя продолжают настаивать на демократизации институтов последнего) и даже поддерживать проведение военных операций за рубежом (к примеру, в 1999 в Югославии).
«Разноцветные» зеленые.
Сегодняшнее экологическое движение в мире весьма многолико. Хотя волна гражданских инициатив 1970–1980-х пошла на спад в условиях экономических и социальных проблем и поворота к неолиберализму в конце 20 в., по-прежнему существует множество весьма активных групп, союзов, неправительственных организаций и ассоциаций, которые в разной форме занимаются проблемами, связанными с окружающей средой. Их важность и актуальность была еще раз подтверждена катастрофой на Чернобыльской АЭС (1986), после которой намечалась новая активизация массовых выступлений зеленых. Некоторые акции и кампании носят временный, преходящий характер и проводятся лишь до тех пор, пока есть надежда предотвратить осуществление очередного энергетического или транспортного проекта, вредного для природы и живущих в округе людей; когда сооружение завершается или же его удается отменить, данное конкретное движение прекращается. В других случаях, оно может продолжаться годами, превращаясь подчас в своеобразную местную «гражданскую войну».Так, с 1980-х и до настоящего времени продолжается конфликт вокруг места захоронения ядерных отходов в Горлебене (на севере Германии). Противостояние в этом районе усилилось после того, как туда стали доставляться транспорты с радиоактивными отходами и оборудованием с французской АЭС Ля Аг. Каждый раз, когда такой транспорт («Кастор») отправляется в Горлебен, десятки тысяч человек пытаются блокировать его продвижение вдоль всего пути перевозки: экологические гражданские инициативы организуют марши и кампании протеста, активисты и сочувствующие со всей страны преграждают своими телами дороги и железнодорожную магистраль, члены радикальных групп выводят из строя транспортные пути, крестьяне перегораживают трассу тракторами и т.д. Происходят столкновения с полицией. Кампания гражданского неповиновения всякий раз рассчитана на то, чтобы, нанося материальный ущерб, сделать транспортировку отходов как можно более дорогой и в перспективе – невыгодной.
Продолжают активную деятельность «энвайронменталисты» – «Гринпис», неправительственные экологические организации. Методы их действий самые разнообразные – от прямого действия до лоббирования тех или иных решений властей.
Разочарование многих экологистов результатами политики зеленых партий привело во многих случаях к тому, что активисты и теоретики, озабоченные будущим планеты, все активнее пытаются искать новые ответы на наболевшие вопросы, которые касаются взаимоотношения между человеческим обществом и природой. Предлагаются и обсуждаются самые различные идеи. К примеру, оформилось течение «экоанархистов», или «либертарного муниципализма». Его признанными лидерами считаются американские экологисты М.Букчин и Джанет Биль. «Либертарные муниципалисты» выступают за преодоление современного индустриального общества и переход к системе самоуправляющихся городов-коммун, пользующихся чистой и «освободительной технологией». Им удалось создать собственную международную сеть и провести ряд интернациональных форумов; в ряде стран возникли организации этого направления (часто они именуются «левыми зелеными» или «Демократической альтернативой»).
Среди части зеленых получили развитие концепции так называемой «глубинной экологии», которые отстаивают решительный разрыв со всей современной цивилизацией. Философской основой таких взглядов служат представления о месте человека как биологического вида в планетарной экосистеме и о необходимости преодолеть представления о центральной роли людей среди живых существ («антропоцентризма»). Некоторые из последователей «глубинной экологии» призывают подчинить общество биологическим законам или даже склоняются к своеобразным формам экологически мотивированного фашизма. Другие («примитивисты») предлагают вернуться к первобытной, дотехнической цивилизации, напоминающей общества древних племен охотников и собирателей.
В России жестокость гражданской войны была обусловлена сломом традиционной
русской государственности и разрушением вековых устоев жизни. Сельские люди
целыми деревнями, а то и волостями стремились любой ценой защитить островки
своего мирка от внешней смертоносной угрозы, тем более что у них был опыт
крестьянских войн. Это явилось самой главной причиной появления третьей силы в
1917-1923 годах – «зеленых повстанцев». «Зелёное» движение в годы Гражданской
войны – это массовые выступления крестьян, направленные против основных
претендентов на захват власти в стране – большевиков, белогвардейцев и иностранных
интервентов. Как правило, руководящими органами государства они видели свободные
Советы, сформированные в результате независимого волеизъявления всех граждан и
чуждые любым формам назначения сверху. Зелёный и чёрный, а также их комбинация
часто использовались в качестве цвета знамён повстанцев.
войны, уже потому, что его основная сила – крестьяне
– составляли большинство населения страны. От
того, кому из противоборствующих сторон они
окажут поддержку, часто зависел ход Гражданской
войны в целом. Это прекрасно понимали все
участники боевых действий и по мере сил старались
привлечь на свою сторону многомиллионные
крестьянские массы. Однако далеко не всегда это
удавалось, и тогда противостояние принимало
крайние формы. В Центральной части России
отношение крестьян к большевикам носило
двойственный характер. С одной стороны, они их
поддерживали после известного декрета о земле,
закрепившего за крестьянами помещичьи угодья, с
другой стороны, зажиточные крестьяне и большая
часть
середняков
выступали
против
продовольственной
политики
большевиков
и
принудительного изъятия продуктов сельского
хозяйства.
Социально
чуждое
крестьянам
белогвардейское движение также редко находило у
них поддержку. Несмотря на то что в рядах белой
армии служило много селян, большинство из них
было набрано силой.
Крестьянская армия Нестора Махно.
Типичным командиром «зеленых» был Нестор Махно. Онпрошел сложный путь от политкаторжанина из-за участия в
группе анархистов «Союз бедных хлеборобов» до
командующего «Зеленой Армии», численностью 55 тысяч
человек в 1919 году. Он и его бойцы были союзниками
Красной Армии. Особый характер армии Махно придал
анархизм, приверженцами которого были как сам
главнокомандующий, так и большинство его командиров. В
этой идее наиболее привлекательной была теория
«социальной»
революции,
разрушающей
всякую
государственную власть и устраняющей, таким образом,
главный инструмент насилия над личностью. Основным
положением программы батьки Махно было народное
самоуправление и отвержение любой формы диктата. Если в
начале и в середине Гражданской войны «зеленые» либо
придерживались
нейтралитета,
либо
чаще
всего
симпатизировали советской власти, то в 1920-1923 году они
воевали «против всех». Например, на тачанках одного
командира «Батько Ангел» было написано: «Бей красных, пока
не побелеют, бей белых, пока не покраснеют».
Народное движение под руководством А. С. Антонова.
Самым ярким представителем «зеленых» считается член партиилевых эсеров А. С. Антонов. Под его руководством не менее мощное
и масштабное движение "зелёных" наблюдалось в Тамбовской
губернии и в Поволжье. По имени своего руководителя оно получило
название «Антоновщина». Он, как и прочие лидеры "зелёного"
движения, выдвигал ясные и простые лозунги, понятные каждому
селянину. Главным из них был призыв к борьбе с коммунистами для
построения свободной крестьянской республики. В этих районах
крестьяне ещё в сентябре 1917 года взяли под свой контроль
помещичьи земли и стали активно их разрабатывать. Когда же в 1919
году началась масштабная продразвёрстка, и у людей стали отнимать
плоды их труда, это вызвало самую острую реакцию и заставило
крестьян взяться за оружие. Им было что защищать. В армии
Антонова в ходу было слово «товарищ», а борьба велась под
знаменем «За справедливость». Особенный накал борьба приняла в
1920 году, когда на Тамбовщине случилась сильная засуха,
уничтожившая большую часть урожая. В этих трудных условиях то,
что все же удалось собрать, было изъято в пользу Красной Армии и
горожан. В результате подобных действий властей вспыхнуло
народное восстание, охватившее несколько уездов. В нём приняло
участие около 4 000 вооружённых крестьян и более 10 000 человек с
вилами и косами. В результате восстание вскоре перекинулось на
другие районы и приняло ещё больший масштаб. Большевистскому
правительству стоило огромных усилий подавить его в 1921 году.
Причины поражения зелёных.
Отсутствие чёткой политической программы.Движение не было политически организованным.
Партизанские отряды не могли долго
противостоять регулярным воинским частям.